Старинные казачьи песни в романе А. Губина "Молоко волчицы"

Материалы » Фольклор - как главный фактор отражения культуры казачества » Старинные казачьи песни в романе А. Губина "Молоко волчицы"

Страница 2

Песня, в одной упряжке с самой историей помогла писателю не только умом, но и сердцем понять, что казачество "не было единым, монолитным в своей среде": оно было разнообразным – и по происхождению, и по социальному статусу. В казачью среду вливались и поздние переселенцы, для которых новая родина долго казалась чужой. "Долго пели полуссыльные казаки: "Да все-то мне немила чужая сторона". Но для их детей мачеха-земля стала матерью. "И на службе в дальних странах пели сытые казачьи сотни: О тебе тут вспоминаючи, как о матери поем, про твои станицы вольные, про родной отцовский дом" [4]

А.Губин широко и многообразно использует казачий фольклор – этот бездонный кладезь народной поэзии. Писатель опирается на казачьи песни как на самобытное эстетическое явление, представляющее собой не просто синтез привнесенных различных элементов, но фольклорный жанр, отличающийся разнообразной тематикой, широким кругом проблем, идеалами добра, яркой словесной и музыкальной образностью, высокой нравственностью. При богатой духовности, необычайной красоте и замечательном богатстве психологических мотивировок, подсказанных самой жизнью, неуловимо воздействующих на чувства и память людей, песня не давала таким образом прерваться связи поколений и сохраняла лучшие черты народного характера: "Казак без песни, как и без коня, – не казак" – гласит народная мудрость.

В главе "Добыт под песню" А.Губин рассказывает, что казаки "пели так, что деревья роняли листья, реки замедляли бег, а воины опускали оружие" и объясняет смысл несколько необычного названия главы: "И лучший охотник мира бессилен перед королевской дичью русских лесов – глухарем: не подойти и на триста шагов . Но когда эта птица поет перед зарей любовную песнь, можно стрелять рядом из пушки – не услышит, так увлечен пеньем. Потому и говорят до сих пор охотники об убитом глухаре не иначе: добыт под песню".

Так под песню, "сложенную безвестными солдатами в трудных походах российских" "Как на Линии было, на Линеюшке" был взят последний отряд "Волчьей сотни". "Кровенила душу песня, вливая вместе с тем странную безмятежность. Душа поднимала навстречу песне сломанные крылья. Окунувшись в прошлое, вспоминая мирные рощи, бег станичной реки, звон благовеста ."

Как на Линии было, на Линеюшке .

На славной было на сторонушке .

Там построилась новая редуточка,

В той редуточке команда казацкая .

Слушая песню, "волки" "потонули в воспоминаниях. Под эту песню их баюкали матери в бедных казачьих хатах. С этой песней плыли их деды по бурному морю. Ходили на дальние заставы. И возвращались в станицы.

Все прошло, пролетело. Ни песен, ни родных, ни отечества".

Волчьей сотне легко было расстрелять преследовавших их казаков-чекистов, так как засели они как раз над ущельем, где ехали красноармейцы. Но запели чекисты старую казачью песню, полную грусти и скрытой доблести. Не могли волки прервать песню, упустили момент, и сами попали к преследователям. "Вяло подняли руки, сожалея лишь об одном – что песня до конца допета. Вот если бы ее начать сначала!".

Это одно из самых сильных и впечатляющих мест в романе. Повествованию придана повышенная эмоциональность, ритмическая напряженность. Используя комбинированный прием сочетания эпического построения и песенных элементов, А.Губин добивается поэтической взволнованности и трагической приподнятости описания, глубоко воздействуя на читателя. Известная казачья песня, вплетаясь в эпическое повествование, создает уникальной ощущение: несмелое далекое начало песни заставляет читателя прислушаться, внутренне напрячься, замереть вместе с волками. По мере приближения арбы с чекистами ярче звучит песня, сильнее бьются сердца волков; волнение, связанное с близкой развязкой, не отпускает внимание читателя. Глубокий психологизм, детализация человеческих чувств, поразительная эстетическая чуткость, чувство меры, отличающее талант писателя, определяют необычайную силу губинского повествования, идущую от народно-песенных идеалов, образов и символов.

Страницы: 1 2 3

Популярные материалы: