Основание Ачинского острога
По данным томских воевод отряд Тухачевского выступил из Томска 20 июня, а по словам самого Тухачевского – 13 июня[68]. В первых числах июля «к нему к Якову на стан на Кию реку приехали» И. Грызов, «а с ним де посланы на Киргиз в вожи черный калмак Овкурака, князец Кийской волости Иштечко» и другие.
15 июля отряд пришел «на урочище на верх Уйбату на росстани к Кузнецкому острогу». Встал вопрос – куда идти дальше? И тут кузнецкий пятидесятник Куземка Володимеров сказал, что с этого места до Кузнецка всего шесть дней пути, причем идти «крепкими местами», и киргизы не смогут учинить «никакого дурна». Служилые люди тогда били челом воеводе, чтобы идти на Кузнецы, оттуда в Томск, где, мол, получив новое хлебное и денежное жалованье, порох и свинец, сменив коней, можно было бы опять пойти «на государеву службу» в Киргизы. Но Тухачевский «челобитья нашего войскового не принял . и войско покиня на урочище на Уйбате, не порасмотрев нашей нужи, взяв с собою лучшую мягкую погромную войсковую рухлядь . от войска прочь отъехал .». Естественно, служилым ничего не оставалось другого, как идти на Кузнецы «с великим бережением»[69]. В Томск они пришли 3 августа, где и подали челобитную о своих нуждах.
Вот так разворачивались события, которые, с легкой руки самого Тухачевского, стало принято квалифицировать как «измену» и «бунт» казаков. Именно они предшествовали поставлению Ачинского острога и по-разному трактуются в приказных документах того времени.
Оставшись без поиска, Тухачевский «ехал посередь Киргизской земли в Кизылскую волость на реку Июс сходится с запасы», которые были посланы из Томска с сыном боярским В. Прокофьевым, речным путем. В Кизылы, на место встречи, Тухачевский пришел 21 июля, но ни запасов, ни отряда В. Прокофьева там не встретил. Если судить из того, что «смута» случилась 15 июля, а 21 он был уже на месте встречи, причем, по словам казаков, он шел отяжеленный большой добычей, то место встречи с отрядом Прокофьева должно было находиться не так уже далеко от верховьев Уйбата, т.е. не доходя Белого Июса. Не застав в Кызылах обещанной помощи, – рассказывает Тухачевский, – «приехав в Ачинскую волость . сделал плот, поплыл на нем вниз рекою Мюсом в Мелеской острог . и с запасами судами я холоп твой сщелся в Мелеском остроге июля в 30 день»[70]. Получив запасы и пополнив свой отряд, Тухачевский уже 31 июля вышел из Мелеского острога и пошел вверх Июса в Кизыльскую волость «острогу ставить, а вновь со мной . пошло служилых людей человек с 40 на двух судах да томский сын боярский Василий Прокофьев». Никакой красноярской подмоги Тухачевский также не получил в тот момент, хотя она была обещана и предписывалась царской грамотой (ошибочно считать царское предписание обязательным к выполнению со стороны сибирских казаков!). «А Кизыльская волость государь, – продолжает рассказ воевода, – стоит посередь Киргизской земли на реке Июсе к великим угодьям к лесам и пашням и сенным покосам и к зверям и рыбным ловлям, и из Красноярского острогу близко, всего за два днища и мочно было с красноярскими сходится .»[71]. Здесь-то Тухачевский и поставил первый Ачинский острог, который, впрочем, можно назвать «Кизыльским». Где же находились этот острог и сама Кизыльская волость? Тухачевский прямо не называет ни одной географический координаты, кроме той, что эта волость в «двух днищах» пути от Красноярска. Правда, сохранилась отписка красноярского воеводы 1652 г., где Кизыльская волость определялась по р. Еник, примерно в 50 км от Красноярска, как раз в «двух днищах» пути. Фишер определил эту р. Еник как речку Индзуль, приток Июса; Ярилов – как Емдзуль, приток Урюпа; Потапов – как Индзуль (Инчуль, Изындиул), приток Урюпа[72].
Более точно, но также не до конца, определение местоположения Ачинского-Кизыльского острога 1641 г. содержится в челобитной первых его строителей: « .Шли мы холопы твои из Мелесково острогу в Киргизскую землю 4 недели и в прошлом во 150 году сентября в 8 день пришли мы . в Киргизскую землю в Ачинскую волость ставити острог . и острог в Киргизской земле в Ачинской волости на реке на Белом Июсе и на Сызыриме озере поставили .». Причем далее упоминаются Саянские горы и р. Уйбат как близкие пределы, куда откочевали киргизские князцы после походов Тухачевского из вновь поставленного Ачинского острога[73]. Отсюда видно, что Ачинский острог 1641 г. стоял именно на Белом Июсе, а не на Чулыме, причем он должен был находиться намного выше слияния Черного и Белого Июсов, так как из Мелеского острога казаки шли целых четыре недели. При этом важно установить также первоначальное местоположение Мелеского острога. Обычно предполагается, что в течение всего XVII в. он находился в одном и том же месте – там, где по сей день расположено с, Мелеское. Однако изучение документов дает основание предполагать, что Мелеский острог в 40-х гг. XVII в. был расположен намного южнее.
Популярные материалы:
Жизненный цикл этноса
Исходным моментом любого этногенеза является специфическая микромутация небольшого числа особей в географическом ареале. Следствием мутации является появление в генотипе людей признака пассионарности, формирующего новый стереотип поведени ...
Песенная традиция терских казаков в Дагестане
В Дагестане в силу многих объективных причин сложилась неоднородная многослойная фольклорная культура, которая представляет собой «мозайку» локальных традиций. Среди них, наиболее крупные и яркие фольклорные традиции, которые определяют л ...
Фотоочерк
О новостях сообщает многотиражная газета строительства. Жизнь входит в свою колею: принял новоселов барак.
Митинг трудящихся у Дома пионеров.
Кухня привыкает работать в «полевых» условиях.
Суровое дыхание войны. Город на мгновени ...